В мае 1970 года меня забрали в армию. Двое суток на сборном пункте, а потом весело жужжащий поезд повез нашу команду в город Балашов, что в Саратовской области. Веселились мы вместе с сопровождающим нас лейтенантом. Спиртного хватало. Буфетчица в вагоне-ресторане рядом, видя такое дело, подняла цену на бутылку пива аж до рубля (при максимуме в 50 копеек). Кто-то из ребят в отместку спер у нее бутылку шампанского. Обидевшись, она прибежала и пожаловалась лейтенанту. - Мои орлы не могли этого сделать, - встал на нашу защиту офицер. Хоть и заплетался у него язык, но в глазах, да и во всем его облике была уверенность и решимость не давать нас в обиду. Пить шампанское при нем было неудобно. Оно было выпито ночью, в туалете, под композицию Back In The USSR (в исполнении распивающих) и под стук вагонных колес, который старался перекрыть песню, с грохотом врываясь в разбитое окно. Лейтенант рассказал, что в Балашове располагается военное училище транспортной авиации. А мы должны влиться в три учебных взвода (радиомехаников, электромехаников и пеленгаторщиков) при местной роте связи. Учить нас будут до осени, а потом распределят по частям округа. Там мы будем служить остальные полтора года. Поздно ночью прибыли в Балашов. Встречавшие нас военные оценивающе приглядывались к одежде и интересовались деньгами. Мы их разочаровали тем, что двое суток провели на сборном пункте. (Там их как бы опередили). Да и в Балашов мы ехали как гусары, предчувствуя (и правильно!), что в ближайшем будущем деньги нам не понадобятся. Последовавшая вскоре баня подтвердила нашу правоту - денег не оказалось. С гражданской одеждой пришлось распрощаться. Хотя для приличия было сказано, что вещи следует упаковать в сумки и оставить на них записки с указанием адреса. Чтобы отослать. Все это было сложено в какой-то пустой комнате в казарме. Щас! Отослали? Да нет, конечно. Видел потом сопровождавшего нас офицера, который разгуливал по военному городку с моей спортивной сумкой. Знающие люди говорили, что брать с собой в армию что-то приличное не стоит. «Лучше пришлют из дома, когда более-менее обживетесь». Абсолютно правильный совет. Военкоматы, правда, ворчали, что уж совсем в лохмотьях стыдно ехать в армию. Свидетельствую – ничуть, если «сама армия» готова так встретить призывника. Помывшись, переодевшись в х/б (хлопчатобумажная форма) и построившись, прослушали первое, как бы вступительное слово офицера. Капитана. Он был по-военному немногословен. Сказал, что здесь из нас выбьют всякий «гражданский дух». Вероятно, этот дух у него выбили давно, так как он предупредил нас, что бы мы не связывались «со всякой гражданской сволочью». «Гражданской» звучало как часть общества. Мол, есть военные, а есть и гражданские - тупые, которые не ходят строем. Начались они – военные, повседневные, учебные будни. Прав был, наверное, Суворов – тяжело в учении, легко в бою. О боях мы не думали, только бы поскорей закончилась эта учебка, и разъехались бы мы по разным частям. Говорили, что там не так, как в учебке. Что там – работа, дежурства и т. д. Короче, занятие делом. Мы, по мере возможности и по велению начальства, тоже занимались делом. Кроме занятий, иногда существенно сокращенных, по электро и радиотехнике, грузили и разгружали вагоны, кололи дрова (на хоздворе), сеяли ячмень (в самом прямом смысле, с торбами через плечо) и даже разбирали на кирпичи недостроенные домики. (Кирпичи нужны были какому-то полковнику. Он собирался строить гараж для своей «Волги»). Это было, пожалуй, самым трудным делом. Нам дали ломы, к концам которых были приварены лезвия топоров. Для того чтобы не ломать под ударом кирпич в кладке, а ударять по соединяющему кирпичи раствору. Перчаток не дали. Ладони от этих ломов срывались в кровь. Ерунда говорили, вам сделали все необходимые прививки. Никакого заражения не будет. Так что вперед, работать и не хныкать, маменькины детки! А никто и не хныкал, и не жаловался. Все видели безысходность ситуации и не надеялись на понимание со стороны командиров. Они стали открытием для меня. Конечно, раньше мне приходилось видеть и даже разговаривать с офицерами. Но то, что довелось увидеть в армии, меняло мое представление об этой профессии. Знаю, что есть и нормальные, потенциально не злобные офицеры. Но большинство все-таки другие. Может это от обостренного восприятия карьерного роста, который обеспечивает автоматически и рост материального благосостояния. Может быть, прямая власть портит людей. Они упиваются этой властью, не замечая, что выглядят смешно, деградируют (если вообще применимо здесь это слово). В качестве своей защиты они придумали и всякого рода поговорки о том, что, к примеру, плох тот, кто не хочет стать генералом. Говорят, что рассуждать не надо, боясь, разумеется, этих рассуждений. Выполни приказ, а потом иди, обжалуй его. Предполагается, что приказы должны быть правильными и осмысленными, а «рассуждения» - это нежелание исполнять их. А про тех, кто должен стать солдатам «отцом», про командиров, многое чего придумано их «детьми» - солдатами. Первое, услышанное мною на эту тему, было: «Как надену портупею, все тупею и тупею»… На мотив «Ах, вы сени, мои сени». Про младший командный состав, про сверхсрочников – «кусков», которые в 1971 году стали прапорщиками, и говорить нечего. Это отдельный эпос. «Сапоги надо чистить не для того, чтобы они были чистыми, а для того, чтобы они не были грязными», - рассуждал наш старшина-сверхсрочник, степенно прогуливаясь вдоль строя. Помолчав немного, вероятно обдумывая, как поудачнее закончить эту замечательную мысль, добавил: «Для чего и принимается присяга на верность родине». Душевный был человек. Секретарь локальной парторганизации. Прислушивался к солдатским разговорам. Не скрывал, что выискивает в деяниях подчиненных и сослуживцев антикоммунистическую направленность. Запросто мог сказать: «Вы – пособник американского империализма и действуете, тем самым, на руку Мао Дзе Дуну (?)». Имени его не помню, а вот кличка запомнилось – Геббельс. Думаю, что получил он ее не только за свое внутреннее содержание, но и за внешнее сходство. (А в Сызранском вертолетном училище, в роте связи был старшина Мобуту, «в девичестве» Сивирин. Диктатор, имя которого присвоили старшине, совершил в Конго в 1965 году военный переворот, объявил себя маршалом, не стеснялся проводить публичные наказания и использовал страну как свой персональный банк). Преодолевая «тяготы и лишения» армейской жизни, приспосабливаясь к ее ритму, подошли мы к финалу нашей учебки. Наступила осень. В середине сентября прошел слух о том, что не всех сразу отправят по частям. Что пятьдесят человек поедут примерно на месяц на картошку. Командиры качали головой, вздыхали и делали вид, что сочувствуют тем, на чью долю выпадет это «счастье». Напряжение нагнеталось. Никому не хотелось попасть в число «сборщиков картофеля». На мою долю это «счастье» выпало. Кратко задача формулировалась так: за 22 дня команда из 50 человек должна собрать, загрузить в грузовики марки «Урал» и отправить в училище 660 тонн картофеля. Место действия – поля деревни Малиновки Аркадакского района Саратовской области. Во второй половине сентября наш «военно-трудовой десант» высадился на полевом стане в 7 километрах от деревни. День приезда был потрачен на обустройство и подготовку к работе. Все были разделены на бригады, по 4 человека в каждой. На бригаду выдали по две большие круглые корзины. Они были плетеные и расширяющиеся кверху. Несколько часов было потрачено на то, чтобы дополнительно оплести эти корзины стальной (контровочной) проволокой. Предполагалось (и правильно), что без этой добавочной оплетки корзины не выдержат нагрузки. Каждому выдали «подменку» – старое солдатское х/б, в большинстве своем так называемое летное-техническое. Синие холщовые штаны и куртку. В каких летом ходят техники на аэродромах. То есть видавшую виды спецодежду. Свою форму надо было поберечь. В ней потом в часть ехать для продолжения службы. Нельзя было из учебки приезжать в рванье. Поэтому проще было выдать его для работы в поле. Что и сделали. Ночевать предстояло там же, на полевом стане, в фанерном доме на матрацах. Правда, в нем была печурка на случай холодов, да и ночующих более чем достаточно для небольшого дома. Не должны замерзнуть. Перед домом соорудили столы для еды, а рядом поставили полевую кухню. Собственно, что такое полевой стан? Это место, куда должна свозиться сельхозпродукция с полей. Зерно привозилось и взвешивалось, а затем отвозилось и сдавалось на элеватор. Были какие-то приспособления с сетками, позволявшие выбивать семечки из подсолнухов. Некоторые условия для быта работников: умывальники, деревянные столы с лавками, фанерный домик-бытовка, опять-таки. Рядом с полевым станом, в низине, находилось красивое озерцо с очень холодной ключевой водой. Колхозники практически закончили работу, и мы приехали им на смену. На следующее утро после приезда мы отправились на поле собирать картошку. Подойдя, увидели, что картофелеуборочная машина - «маципура», трудится вовсю. Она как бы вспахивала полосу, шириной в 1 метр, и выбрасывала картошку на поверхность. Каждая бригада из 4-х человек заняла свою полосу, которая заканчивалась, казалось, у линии горизонта. Двое первых, вцепившись в корзину, собирали крупные (до указанного размера) картофелины. Следовавшие за ними еще двое подбирали оставшееся, то есть мелкие. Эти должны были пойти на корм свиньям в колхозе. Периодически собранное высыпалось в кучи на поле. Одна, с крупной картошкой, для военного училища, а другая – для колхозных свиней. В конце дня должны были приезжать большие грузовики «Уралы». Крупную картошку следовало из куч перемещать в корзины и переносить в кузова грузовиков. Выходило, что мы должны собирать в день 30 тонн, а потом загружать их в 5 – 6 «Уралов». Совсем не хило, скажу вам честно. Мы это осознали в конце первого рабочего дня, когда, валяясь от усталости, увидели оставлявшую за собой большой шлейф пыли вереницу «Уралов». Возвращались на полевой стан молча. Устали все. Ужинать не хотелось, но надо. Аппетит потом появится, но жевать будет нечего. Мы уже прослужили 4 месяца, и поняли это очень хорошо. После ужина, отдохнув, те, у кого сил было побольше, отправились в деревню Малиновку. За 7 километров. Пешком. В клуб. На танцы. Резонно полагая, что у местных можно разжиться самогоном. В небольших деревнях клуб, как правило, располагался в здании бывшей церкви. Без купола, как бы наполовину срезанной. Так было и в нашей Малиновке. На нас не косились. Знали, что мы работаем в поле. А то, что работа очень тяжелая, всем было ясно. Так что стычек на почве ревности не было. Хотя мы пришли к ним в клуб, а там ведь не только ребята. Девушкам тоже хотелось танцевать. И даже намного больше, чем ребятам. Любопытно, что девушки стояли как в песне «в сторонке» и ждали «кавалеров». Вот они стали приходить, покачиваясь, по одному и небольшими группками. Тот, кто неустойчиво стоял на ногах, держался за своих приятелей. Играла радиола. Или то, что пришло на смену патефону. Оттуда, из этого проигрывающего аппарата с пластиночным скрипом и треском вырывались советские песни 60-х годов. Это и Мулерман, и Кобзон, и Магомаев, и Хиль с моряком, который «вразвалочку сошел на берег». Но были и какие-то ритмичные инструментальные композиции, которые хорошо воспринимались. Правда, этих композиций было мало, и их ставили снова и снова. «Быстрые» танцы шли танцевать все, а вот «медленные» - только девушки, друг с дружкой. Пригласил на танец девушку в плаще. Спрашиваю: - Как вас зовут? - Жанна, а по паспорту - Нина. Видимо имя Жанна ей нравилось больше, чем Нина. Чаще на этот вопрос можно было услышать, с некоторым жеманством: «А зачем это вам?» К полуночи вернулись на «базу», на наш полевой стан. Несколько ребят с нашим командиром – капитаном сидели у небольшого костра, пекли картошку. Капитан был невысокого роста, сутуловатый, смуглый, с обильно пробивавшейся сквозь черные волосы сединой. Сколько ему было лет? Лет 50? Да, пожалуй. Он как-то обронил, что скоро на пенсию. Нам он казался дедушкой. Говорил он спокойно и рассудительно, голос никогда не повышал. Пожелав сидевшим у костра спокойной ночи, мы отправились спать. Утром, по пути в поле, все ощутили мышечный гул. С непривычки. Это прошло через несколько дней, когда тело настроилось на ежедневные нагрузки. Но второй трудовой день был тяжелее первого. И с наступлением сумерек десяток ребят потянулся в сторону родникового озерца. Раздевшись и зайдя в ледяную воду, они, не переставая, стучали зубами. Задача была простудиться и заболеть. Заболевших отправят в госпиталь, это было ясно. Но сначала надо все-таки постараться заболеть. На следующий день желающих простудиться прибавилось. Но половина нашей команды все же не хотела подвергать свой организм таким стрессам. Все ворчали по поводу плохой кормежки. В части была не лучше, но на чистом воздухе, да еще потрудившись, аппетит разыгрывался зверский. Как-то собравшись после ужина, предложили командиру обратиться с предложением к колхозному руководству. Суть в том, что по пути к картофельному полю нам встречались неубранные поля с капустой, морковкой, свеклой. Мы предложили бартер. За помощь в уборке колхозных овощей нам платят едой. Предложение было с радостью принято, и буквально сразу нам привезли мясо, масло, зелень. И молоко! Настроение поднялось. Многие радовались как дети. А как тут не радоваться, если 4 месяца не видели такого «изобилия». Несколько дней вставали раньше обычного. Поработав на колхозных полях, шли на свое «бескрайнее» картофельное. Ночи стояли холодные и лунные. Желающих заболеть становилось меньше. Но не теряющие надежду стояли по горло в воде, освещаемые лунным светом и еле шевеля губами от холода. Потом и самые упорные потеряли надежду простудиться и прекратили «купания». Интересно, что никто даже не чихнул. Не судьба. В части нас встретили как героев. Да мы и чувствовали себя таковыми. Эти 22 дня были для нас не просто «сбором картошки». Произошел какой-то внутренний перелом. Мы будто вдруг повзрослели. И разъезжаясь вскоре по частям («учебка» наша закончилась), обещали друг другу никогда не забывать то, что объединило нас – наш «трудовой десант» на поля деревни Малиновки.
Категория: Рассказы | Добавил: nicolai (23.03.2009) | Автор: Николай Епифанов
Просмотров: 1861 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]