Письма в армию прочитывались быстро, порой на бегу. Затем они складывались пополам и прятались в карманы гимнастерок или галифе. Там они хранились какое-то время, периодически вынимались и неоднократно снова и снова прочитывались. Конверты от этого слегка затирались на сгибе. Как-то летом мне приснился дивный сон. Стоит наш взвод на вечерней поверке, как вдруг открываются двери в казарму, и появляется Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Леонид Ильич Брежнев со свитой. Мы оцепенели, да и было от чего. Противно завыла сирена, означающая тревогу. Она всегда завывала, когда приезжало начальство, дабы показать ему, начальству, как мы - солдаты - можем бегать по тревоге. Леонид Ильич недовольно заметил, повернув голову в сторону: «Я же просил не делать тревоги». В ту же секунду сирена умолкла. Удовлетворенно хмыкнув, Брежнев приподнял в приветствии руку и сказал: «Здравствуйте, чудо – богатыри!» Понятно было, что это о нас, это мы - «чудо – богатыри», но мы молчали. Во-первых, было состояние шока, а во-вторых, и не ясно, а как же отвечать на приветствие. Леонид Ильич еще раз так же обратился к нам, но в ответ опять-таки была тишина. Тогда он сердито сказал нашему замком взвода: «Лимаренко! Не умеют приветствовать руководство! В воскресенье на плац, на строевые занятия!» Пройдя несколько шагов вдоль строя, Генеральный секретарь остановился около меня. Смотря внимательно в глаза, спросил: «А где Фокин?» Еле шевеля губами, я ответил, что Фокин сейчас на дежурстве и придет в 1 час ночи. «Как это так, - удивился Леонид Ильич, - он что разве не сидит?» «Нет, - говорю, - товарищ Брежнев, он честно служит с нами вместе. За что ему сидеть?» «Как это за что, - вскипел Генеральный секретарь, - вот же его письма!» И из всех карманов стал вынимать эти потертые, свернутые пополам конверты. Я с криком проснулся. Армейский товарищ, земляк, Толик Фокин мирно сопел во сне рядом. Еще не очухавшись от увиденного, я толкнул его со словами: «Ты здесь? Ты спишь?» «Что, что случилось, - откликнулся Толик, - страшилка какая приснилась?» «Да уж приснилась, - говорю, - нормальному человеку такое не должно бы сниться». И рассказал ему про сон. «Ничего, - успокоил Анатолий, - это бывает. Мне как-то усталому после дежурства, поздно вечером, в пустой столовой он тоже привиделся. Тебе-то хоть во сне, а мне как бы наяву. Сижу я, знаешь, помешиваю черенком ложки чай в кружке, а он напротив меня и тоже черенком ложки намазывает на хлеб три цилиндрика масла (такое могут позволить те, у кого блат в хлеборезке). Я тогда сильно зажмурился, помотал головой, а когда открыл глаза, его уже не было. Вот так. А некоторые мои письма не дошли до адресатов. Хочется надеяться, что на почте затерялись. А если нет? Если их подшивают в папочку? Тогда дадут дослужить, а потом глядишь и отправят куда подальше от родного дома». Тихо поговорив еще какое-то время, мы заснули. Через полгода Анатолий демобилизовался. Устроился на работу, отпустил длинные волосы, записал к моему возвращению кучу дисков, купил за 200 рублей первый советский стереопроигрыватель «Вега – 101». Его «крамольные письма», скорее всего, затерялись на почте, и это вызывало у Анатолия определенные симпатии к почтовым работникам. Короче, обошлось.
Категория: Рассказы | Добавил: nicolai (13.02.2009) | Автор: Николай Епифанов
Просмотров: 378 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]