Летом в студенчестве многие подрабатывали. Кто в стройотрядах, кто не выезжая из города. Решили и мы с двумя приятелями поработать, так сказать, по малярно-штукатурному делу.
Обойдя несколько РСУ – ремонтно-строительных управлений, нашли себе работу. За 250 рублей. Надо было отремонтировать подъезд старинного жилого дома, расположенного по улице Некрасовской, чуть ниже улицы Куйбышева. Несмотря на то, что дом трехэтажный, подъезд был огромный. Большие, широкие лестничные пролеты и невероятной высоты потолок над последним пролетом. Здесь были установлены деревянные леса с большой, вымощенной досками площадкой. Без этого сооружения смыть, расшить и зашпаклевать трещины, а затем заново побелить потолок, положительно не было никакой возможности.
На первый этаж, под лестницу, завезли необходимые материалы. Ну, там цемент, гипс, песок, мел и краску, болотного цвета для стен. И мы, как заправские маляры, принялись за дело.
…Однажды я пошел в гастроном за сигаретами, который расположен как раз напротив кирхи, на улице Куйбышева. Свернув направо с Некрасовской, я столкнулся с сокурсником. Весь такой чистенький и наглаженный, он ошарашено осмотрел меня, мой заляпанный побелкой наряд, венцом которого была опять-таки заляпанная пушистая панама. «Привет, - говорю ему, - как дела?» «Хо-ро-шо, - отвечает сокурсник, несколько замедленно, - а ты почему такой?» «Какой?» - спрашиваю. «Да вот такой», - продолжает он. «Какой это такой, - делаю непонимающее выражение на лице, - я – нормальный!» Ему становится неловко, и он задает следующий вопрос: «А куда ты идешь?» Это развеселило меня еще больше, и я радостно сообщаю ему, что иду в кино. Чуть дальше от места нашей случайной встречи были три кинотеатра. «Не-е-ет, - произносит он с сомнением, - тебя не пустят такого в кино». «Меня пустят такого в кино, - говорю ему уверенно, - у меня там блат в кино. Пошли вместе». «Нет, нет, нет, - засуетился он, - у меня много дел, я спешу». И мы разошлись в разные стороны.
Работа в подъезде продолжалась и, наконец, подошла к завершению. Мои напарники уехали отдыхать, а мне предстояло сдавать работу мастеру, который нас курировал и подвозил необходимые материалы. По мере необходимости. Все сразу завозить было нельзя. Ночью из подъезда могли украсть.
На работу устроен был я один и на меня закрывался наряд на 250 рублей. Сумма впоследствии делилась на троих участников ремонта подъезда. Тут я случайно узнаю, что с суммы, о которой мы договорились с мастером, должны быть удержания. Я быстренько сбегал в бухгалтерию РСУ и узнал, что с наряда на 250 рублей удерживается 27 рублей 70 копеек подоходного налога и 15 рублей за бездетность. Был тогда такой налог на холостяков, который ввел еще Н. С. Хрущев, налог «на яйца» или «за яйца», точно не помню. С юношей брали с 20-летнего возраста, а с девушек тогда, когда они выходили замуж. Да, да, именно так. Выходит работающая девушка замуж, а скажем, через две недели ей получать зарплату на работе. С нее удержат этот налог. Где логика? Или девушка должна выходить замуж, как тогда горько шутили, на девятом месяце? А нет ее, логики. В законе было записано, что облагаются налогом после замужества, ну вот они и облагались после замужества.
Итак, выйдя из бухгалтерии и разыскав мастера я заявил, что договор у нас был об определенной сумме, а он может закрывать свой наряд на сколько ему заблагорассудится. Разницу я ему пообещал отдать тут же, у кассы. Он остался доволен моим предложением, но добавил, что надо бы мне вставить стекла в подъезде. Ремонт, мол, есть ремонт и наш объект должен быть полностью в отделке. Сказать, что настроение у меня упало – это ничего не сказать. Этих стекол было великое множество. Рамы в подъезде практически все состояли из мелких 20х20 см квадратов.
Что делать? Плюнуть и уйти? Но может именно на это рассчитывал мастер? Размышляя об этом в прямом смысле у парадного подъезда, я увидел медленно поднимающегося по Некрасовской улице школьного друга и соратника по убеждениям Галю. Мне показалось, что она немного удивилась, увидев меня в малярной одежде. На вопрос о том, что я делаю, я ответил, мол, вот ремонтируем тут, и показал на наш объект, от которого начиналась если не изжога, то оскомина точно. «А зачем?» - спросила Галя. «Ну, так, деньги нужны», - ответил я. «А зачем они, - продолжала Галя, - вот я купила молока и хлеба». Я почувствовал себя не совсем уверенно, стал что-то говорить, думая одновременно об этом мастере и о давлении с его стороны. Может быть, поэтому Галя вдруг сказала, что мы с ней в разных плоскостях. Я тут же представил себе эти плоскости в виде двух больших листов стекла. Они как бы зависали под разными углами к линии горизонта. Мы попрощались. Галя пошла дальше вверх, к улице Куйбышева. Я уселся на ящик около подъезда.
Стекла привезли через несколько часов и составили их на первом этаже. Верно рассчитал мастер, не денусь я никуда.
Упадок сил был полный, но я пообещал прийти на следующий день пораньше и начать эту стекольную работу. Мастер в ответ пробурчал, что постарается найти резчика по стеклу. Постарается найти…
На следующий день рано утром я, вооружившись отцовской линейкой и дедовским стеклорезом, уже перетаскивал листы стекла снизу наверх на широкую и глубокую, какие могут быть только в старинных зданиях, ровную мраморную площадку второго этажа. До этого я видел, как режут стекла, но сам не пробовал. Весь на взводе от безысходности ситуации я клал лист на площадку, измерял и вжи-и-ик, хрясть! Готово! И еще, еще, еще. Удивительно, но брака не было, все шло отменно. Готовые стеклянные квадраты я составлял около стенки. Шло время, а я с остервенением резал и резал. Мне было наплевать на брак, на разбитые, потрескавшиеся стекла, но их не было. Дело шло к концу. Тут меня кто-то окликнул. Обернувшись, я увидел солидного, в годах, человека в матерчатом фартуке. Из накладного кармашка торчали стеклорез, карандаши и что-то там еще. Сомнений не было. Мастер все-таки прислал профессионального стекольщика.
Видя, что я делаю, он спросил все же чем это я тут занимаюсь. «А что, сам не видишь чем? Стекла режу. Вон уже сколько сделал. Почти все, - говорю, - а ты давай, не стой, а начинай вставлять. Гвоздики, штапики и молоток, небось, имеются?» Он утвердительно кивнул, сказав, что привез специальный деревянный стол для резки стекла. Почувствовав себя профессионалом, я сказал, что стол мне на фиг не нужен, что я это делаю всегда вот так. Не люблю, мол, таскать готовые к установке стекла откуда-то там со двора, где уже установили стол. Резчик аж рот открыл от удивления.
Он помог мне закончить работу по установке стекол, аккуратно закрепив их. Мастер был доволен. В кассе я получил 300 рублей. Разницу он взять отказался, еще и коньяком угостил. Мы выпили за успешное завершение работы.
Месяц спустя я с неимоверным трудом вставлял по просьбе мамы стекло в форточку у нас дома.
Категория: Рассказы | Добавил: nicolai (12.12.2008) | Автор: Николай Епифанов
Просмотров: 471 | Рейтинг: 5.0/3 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]