Брат не звонил, как договаривались, уже целый день. Волнуясь и предчувствуя недоброе, я поехал к нему. Проживает он в массиве частных домов за рекой Самаркой. Шесть лет после развода он пытается обустроить свое жилище. Сделал пристрой к дому вместо веранды, баньку, да и земляную отсыпку в сторону озера, около которого находится его домик. Но все это, так сказать, в черновой отделке. До внутренней руки не доходят, да к тому же это стоит определенного количества денег. А их, лишних, да и не лишних, просто нет. Живет он совсем недалеко от моего дома. На машине минут пятнадцать, если не попадешь в пробку на мосту через р. Самарку. А недавно приключилась с ним беда. Помогал товарищу установить антенну на доме и упал. Упал, оступившись с пятиметровой высоты на бетонную площадку. Перелом двух рук, ребра и большого пальца на ноге. Двое его детей как-то не очень отреагировали на то, что случилось с их отцом. Старшая Лена, несколько лет замужем, и имеющая от этого брака 4 летнюю дочь, погружена в семейные дела. Не работает, но дел-то вполне хватает. Разъезжая на своем автомобиле, не нашла времени навестить отца. «Стремный он какой-то, да и не надо ему ничего»…. Такие слова мне пришлось услышать за месяц до этой трагедии. А может для нее это вовсе и не трагедия? Подумаешь! Одинокий пятидесятилетний папа упал с крыши и сломал обе руки. Не вызывает это у нее сострадания. Я не могу быть судьей, но странно это все. Странно, что нет сострадания к человеку, который ничего плохого не делал своим детям. К своему отцу, в конце-то концов! Может быть, это закономерно? Не хочется об этом думать. А как я должен думать? Все чаще задаю себе этот вопрос. А сам? Смог ли сам воспитать сына? Нет, не смог. Все-таки что-то противится в душе – так не должно быть! Как в какой-то песне «…нет, так не должно быть!..» Есть что-то в нас, что не приемлют наши дети. Порой они считают нас «мастодонтам», «родками», «предками», или еще какими-то «гоблинами». Возможно, это было всегда между отцами и детьми. Мы принимаем это противостояние, когда оно не касается нас самих. Как когда-то заводчик Савва Морозов принимал революцию, только не на своей фабрике. Лена, дочь брата, живет своей семьей и у нее все в порядке. Все хорошо настолько, что у нее выработалась собственная философия о том, что надо общаться с теми, кто потенциально полезен их семье. Она, не стесняясь (а что это ей стесняться?!), говорила мне об этом. «Отец какой-то странный, не понимает он нас. А вот в родне моего мужа все такие дружные и веселые»… А что же ты не такая дружная и веселая? Это либо есть, либо этого нет. Если человек так рассуждает, то он прекрасно понимает, о чем идет речь. Почему же ты, говоря о дружбе, ни разу не приехала к родному отцу и не поддержала его в трудные дни «переломов рук»? Младший сын. Классный парень, высокий, немногословный, с серьгой в пупке, заканчивающий институт. Предполагается, что будет нефтяником. Не хочется ему быть нефтяником. Кем быть? Ну, кем-то. Он не задумывается об этом. Не хочет забивать себе голову. Не волнует его это все. Мама живет с чужим дядей, который пытается «воспитывать» его. Ну, так, для порядка. Надо же показать маме мальчика, что он (как бы отчим) принимает участие в воспитании ее ребенка. Надо это ему (как бы отчиму)? Да нет, конечно! Это понятно и мальчику и вообще всем, задействованным в «процессе». Вот такой вот круговой обман. Все о чем-то говорят и все как бы при деле. Сын – студент иногда приезжает к отцу. Вопросов хватает. Недавно в компьютерном игровом клубе украли телефон. Отец посочувствовал и купил мальчику новый аппарат. Дорогой. Потом еще один, история повторяется. Мальчик не должен уронить свое не знаю что… короче, дешевых аппаратов нам не надо. Тьфу!.. Что друзья скажут, увидев дешевый телефон? Понтуемся*, но держимся на каком-то уровне. На каком? Интересно, что все эти «потемкинские деревни» и прочие «перевязи Портоса» не скрываются. А как-то папа, по просьбе, естественно, сына прикупил ему «комбик» с электрической гитарой. Для брата это, признаюсь, - роскошь. Сын не стал играть на инструменте, сказав что одному как-то «не с руки» или что-то в этом роде… Это - правила игры, в которую играют взрослые и дети. Говорить о том, что «король голый», даже не приходится, настолько все это очевидно. Всем. Очевидно. Играем. Иначе скучно, и не о чем говорить. У брата перед домов красивая яблоня. Плодоносит она не каждый год. Надо иногда и отдыхать. В этот печальный год, год «слома двух рук», яблок было очень много. Не успевали убирать. Некоторые яблоки подгнивали. Брат попросил сына собрать гнилые, чтобы не воняли. Не собрал. Противно ему. Мне понадобилось минут 10 на уборку. Зная ответ на вопрос, все же не перестаю удивляться. Что-то не так…. да мы знаем, что не так, но не хотим сказать. А почему? Почему многие не хотят признаться, что все это - плоды воспитания? А как же иначе? Юра, - говорю брату, - ты ведь двадцать лет прожил в семье! Все это время ты общался с детьми. Как же так? Говорят, что вырастить - одно, а воспитать – другое. Морализм? Да, но вопросы все-таки остаются. Как там у Галича: « Не верьте ему, гоните его, он врет, он не знает, как надо»… Действительно, а как надо? Кто-то сказал: « Женившись, если повезет, станешь счастливым. Если нет - станешь философом». А почему все-таки дочь не приехала навестить загипсованного отца? «Загипсованный». Какое-то странное слово. Вроде как «замороженный» или что-то в этом роде. Мы с братом ездили во всяческие медицинские учреждения для исследования и, соответственно, лечения его переломанных рук. Совершенно незнакомые люди искренне сочувствовали ему. Вот это сочувствие и вызывало у меня какие-то странные ощущения. А ведь у него есть близкие, а дальше что? А что дальше? Постоянные вопросы. Взаимоотношения… Что здесь не ясно? Ясно все. К сожалению. Итак, я приехал к брату, думая, что он просто не отвечает на телефонные звонки. Ну не хочет отвечать человек на телефонные звонки. Или что-то не так, как говорится. Надо ехать, навестить человека. Приехал и посигналил около ворот дома. Некоторое время никто не отвечал, и я было собрался уехать. Но вдруг скрипнула дверь, как в старинных романах,** и появился мой брат. Был он, скажем, в состоянии «грогги», то есть не совсем в адекватной кондиции, как сейчас говорят. Подойдя, он тут же сообщил, что у него в доме находится девушка, с которой он собирается «соединить свою жизнь». Да, да именно так. Ну что же, соединить жизнь это даже не так уж плохо, скорее хорошо, - подумалось мне, заплетающимися мыслями. – Нет, она очень хорошая девушка, и многое пережила, - шептал брат, поглядывая на открытое окно. Я прошел в комнату. Сам он как-то потерялся по пути. В комнате за круглым столом с «яствами» сидела девушка возрастом в интервале от 23 до 27 лет. Это мне так показалось. Я могу и ошибаться. - Ай! Привет! – воскликнула она, увидев меня. - Привет, - говорю, - а ты кто? - Я-то? Я – Оксана! - Оксана. А меня зовут Николай. Я - брат Юры. - Да! Здорово! Я знаю! Он мне говорил! - Что он говорил? Что мы с ним вчера виделись? И договорились встретиться сегодня? - Да нет же, какой ты тупой! Мы с ним вчера познакомились на трамвайной остановке! Классно было! Мы пили пиво и много! А потом поехали вот сюда, к нему! Мне очень нравится! - Ну, это хорошо, что тебе нравится. Но тут у вас как-то уж очень жарко. - Жарко! Конечно! Мы сейчас топим баню там, на первом этаже! Надо же помыться после наших ночных «куролесов»! -Баня это хорошо, а вы сами-то как, не боитесь, туда в баню, вот так?... - Да нет, ты че, конечно, не боимся! Юрок, ты меня любишь?! - Конечно, люблю, ты же знаешь, - отозвался Юра. Мои взгляды ничего не значили. Да и что они могли значить эти взгляды? Не было их. Нет, не было их. Оставалось внимать. А ситуация никак не развивалась. Девушка встала и пылко прижалась к брату: «Юра, ты возьмешь меня к себе жить? Я ведь очень тебя люблю!?». Юра, промычав что-то нечленораздельное, согласился, что и он как-то любит Оксану. Время поджимало. Надо было уходить. Но как уходить в такой вот ситуации? А в какой ситуации? В какой? Нет ее ситуации совсем. И не было. Юра проводил меня до калитки. По-пути приговаривая на ухо, что девушка очень многое пережила и что она хороший человек по-определению. - Юрок, а где она живет? - задал я самый простой вопрос. - Ну,.. не знаю, но это не имеет значения, - парировал брат. - Может быть, это и не важно, но ведь ты ничего не знаешь о ней, кроме имени. - Нет, но она хороший человек и жизнь ее очень сильно покидала. Я это чувствую! - Хорошо, ты чувствуешь, но завтра ты должен быть трезв, так как послезавтра тебе идти на дежурство. - Конечно! Согласен. И все кончилось на этот раз очень хорошо. Девушка Оксана, отдохнув и помывшись, ушла от брата на ульяновскую трассу. «Дальнобойщики меня знают, - сказала она на прощанье, - доберусь до Ульяновска».
Август 2006
------------------------------------------------------------------------------------------------------------- * Понт (понты, понтоваться) – дешевая, мелкотравчатая самореклама. ** Вспомнился А. Галич. «Но тут раздалась музыка и отворилась дверь». (Песня «Про Леночку»)
Категория: Рассказы | Добавил: nicolai (13.02.2009) | Автор: Николай Епифанов
Просмотров: 743 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]